Врожденные чувства неполноценности и стремление к превосходству. Комплекс неполноценностии стремление к превосходству. Чувство неполноценности & стремление к превосходству

Альфред Адлер и его индивидуальная психология: краткий обзор, основные принципы, методы и понятия, исторический момент возникновения.

Альфред Адлер (1870–1937) – австрийский психолог, психиатр, основатель индивидуальной психологии. Наиболее полно свою концепцию он изложил в своей работе «Наука жить» (1929).

Адлер не был учеником Фрейда, хотя психоанализ и сама личность оказали своё влияние на него и его теорию (в 1910 году он даже возглавлял Венское психоаналитическое общество). «Употребление терминов «сознательное» и «бессознательное» для определения отличительных факторов является неверным с точки зрения практики индивидуальной психологии. Сознательное и бессознательное движутся вместе в одном и том же направлении и не противоречат друг другу, – вопреки распространенному мнению» (2, гл. 2).

Альфред Адлер является одним из первых психологов, которые ставили на первый план в психологии человека социальный фактор, и в этом его главная заслуга. «Индивидуальная психология рассматривает и исследует индивидуума, включенного в общество. Мы отказываемся рассматривать и изучать человека изолированно от него», – писал Адлер (3, гл. 5).

Цель индивидуальной психологии – социальная адаптация человека (1, гл. 9).
Главную роль в формировании и развитии личности играют не бессознательные мотивы, а социальный фактор, без учёта которого нельзя подходить к вопросу исследования характера и поведения.

Адлер впервые ввёл термин – комплекс неполноценности. Он считал, что большинство детей ощущают собственную неполноценность по отношению к взрослым, что и является причиной возникновения комплекса неполноценности. Этот комплекс впоследствии ребёнок может пытаться скомпенсировать за счёт стремления к превосходству над другими людьми (1).
«Термины «комплекс неполноценности» и «комплекс превосходства» выражают факт уже закрепившейся плохой социальной адаптации. Эти комплексы не находятся в плазме зародыша или человеческой крови: они появляются в процессе взаимодействия индивида с его окружением. Часто комплекс неполноценности скрывается за комплексом превосходства и служит в качестве компенсации» (1, гл. 10).
«Неполноценность и превосходство – это общие условия, которые управляют поведением и являются фундаментом всей его психической жизни», – считал Альфред Адлер (1, гл. 10).

Структуру личности определяет жизненный стиль. «Обсуждать и лечить психологические и эмоциональные проблемы нужно в контексте жизненного стиля личности» (3). Стиль жизни ребенка, по мнению Адлера, устанавливается в четырех-пятилетнем возрасте, и его непросто подвергнуть изменениям впоследствии.
В дальнейшем жизненный стиль формируется в процессе преодоления трудностей, пережитых в детстве. Человек воспринимает какую-то отдельную ситуацию и окружающий его внешний мир в целом в зависимости от своего прошлого опыта, от имеющихся у него жизненных установок и его психических индивидуальных особенностей (1).
«Очень важно понять индивидуальный контекст – жизненный стиль человека, определяющий направление всех его поступков и побуждений. Понимание жизненного стиля делает для нас возможным понимание скрытого смысла, лежащего в основе различных разрозненных действий, так как мы начинаем видеть их частями единого целого», – писал Альфред Адлер (1, гл. 1).

Индивидуальная психология предлагает несколько методов для анализа характера комплекса неполноценности.
1. Последовательность рождения.
«Во многих случаях стоит просто задать пациенту вопрос: вы первый, второй или третий ребенок в семье? – и у нас появляется всё необходимое для исследования» (1, гл. 4).

Поясняя свою позицию, Альфред Адлер пишет:
«Вначале первый ребенок – единственный, и поэтому является центром всеобщего внимания. Но после рождения второго ребенка он обнаруживает себя свергнутым с пьедестала, и эта перемена ему не по вкусу. Это и в самом деле трагедия в жизни ребенка: он обладал властью, которой теперь лишился. Это ощущение трагедии становится частью его прототипа, и со временем проявится в его качествах, когда он станет взрослым...
Второй ребенок изначально противопоставлен лидеру, что постоянно побуждает его к соревнованию. Все его качества будут отражать особенность его положения в семейном сообществе. По натуре он бунтовщик, не признающий власть или авторитет. Многочисленные примеры силы младших детей нам дают история и легенды» (1, гл. 1).

Правда, обосновывая свой подход, Альфред Адлер заметил, что «предсказания, основанные на знании положения ребенка в семье – это описание определенных тенденций, а не закономерностей, непременно исполняющихся в каждом конкретном случае» (1, гл. 8).

2. Ранние воспоминания.
Исследование комплекса неполноценности, в результате которого был нарушен процесс вхождения индивида в социум, включает в себя и метод ранних воспоминаний. «Первые воспоминания или первые рисунки позволят восстановить ранний стиль жизни, называемый прототипом. Ранние воспоминания позволяют увидеть ту часть прототипа, которая действует в сегодняшней его жизни. Как правило, всем запоминается что-то очень важное, даже если это просто осталось в памяти, и ему не придают особого значения» (1, гл. 4).
«В стиле жизни, сформировавшемся в четырех-пятилетнем возрасте, мы обнаруживаем связь между содержанием воспоминаний и действиями в настоящем. После многочисленных наблюдений этого феномена, мы твердо придерживаемся той теории, что в ранних воспоминаниях всегда возможно найти реальную часть прототипа пациента» (1, гл. 5).

Ранние воспоминания, по мнению Альфреда Адлера, позволяют лучше понять глубину и причину проблем сегодняшнего положения. При этом Адлер опять-таки делает оговорку: «Однако необходимо помнить о том, что ранние воспоминания – это всего лишь намеки, не они являются причиной происходящего» (1, гл. 5).

3. Движения тела.
«Вслед за ранними воспоминаниями, мы можем приступить к исследованию движений тела и установок. В движениях человека выражаются или воплощаются его установки, а все частные установки воплощают и составляют одну общую жизненную установку, называемую «стилем жизни» (1, гл. 6).

Четырёхминутный видеоролик, в котором Альфред Адлер рассказывает об основах предложенной им психологии. Вена, Австрия, 1929 год.

Каким же образом можно преодолеть чувство неполноценности?
1. Изменить отношение к себе. «Лучшим лечением для людей с комплексом неполноценности будет поддержка; ни в коем случае нельзя их критиковать, убивая тем самым присутствие духа. Мы должны дать им понять, что они способны самостоятельно противостоять трудностям и разрешить проблемы своей жизни. Это единственный способ заставить человека поверить в себя и это единственный способ лечения чувства неполноценности» (1, гл. 2).

2. Изменить отношение к другим. «Нашей задачей является пробудить в человеке его чувство общности. Как это должно быть сделано? Большая трудность в работе с подобными людьми заключается в том, что они постоянно находятся в напряжении и ищут подтверждения своим навязчивым идеям. Следовательно, изменить эти их идеи невозможно, пока мы каким-то способом не проникнем в их внутренний мир, с тем, чтобы рассеять их предубеждения» (2, гл. 4).

3. Изменить отношение к окружающему миру. Социальное обучение является основным методом, с помощью которого мы можем преодолеть чувство неполноценности (1). «Мы должны помочь таким людям понять, что для общества важно, что же они делают в действительности и что оно действительно от них получает» (2, гл. 2).

Альфред Адлер и его концепция

Согласно психологии Альфреда Адлера, психологическое здоровье человека должно основываться прежде всего на здоровых социальных отношениях. Знаменателен тот исторический период, когда появилась, а возможно, и не могла не появиться его индивидуальная психология.
С одной стороны, набирал силу классический психоанализ Фрейда, при котором душевные волнения человека рассматривались через призму его сексуальных потребностей и побуждений:
«Почему другие душевные волнения не могут дать повода к описанным явлениям вытеснения и замещения? Я могу на это ответить: я не знаю, почему другие, несексуальные, душевные волнения не должны вести к тем же результатам, и я ничего не имел бы против этого; но опыт показывает, что они подобного значения не имеют, и самое большее – они помогают действию сексуальных моментов, но никогда не могут заменить последних» (Фрейд З. По ту сторону удовольствия. – Мн.: Харвест, 2004, с. 199).

С другой стороны, быстрыми темпами развивался со своей схемой «стимул – реакция», научной доказательной базой, в самом строгом понимании этого выражения, и, как следствие этого, отрицанием методов интроспекции (самонаблюдения) в терминах сознания:
«Мы не считаем существенными методы интроспекции, т.к. данные в терминах сознания зависят от их субъективной интерпретации. Интроспекция есть метод, посредством которого можно манипулировать с духовными явлениями в процессе их исследования» (Уотсон Д. Психология с точки зрения бихевиориста, 1913).

В психологии нет единого мнения по поводу влияния комплекса неполноценности на последующую жизнь человека. При этом некоторые индивидуальные особенности личности, сложившиеся в детские и юношеские годы, подобны устойчивой программе, по которой человек следует всю свою жизнь.

Литература:
1. Адлер А. Наука жить.
2. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии.
3. Фрейджер Р., Фэйдимен Д. Теории личности и личностный рост.

Комплекс неполноценности – это иррациональное переживание собственной ущербности, когда себя чувствуют бракованным товаром, который, если не пожалеют, то попросту спишут и выбросят. Комплекс неполноценности – одна из главных причин всех неврозов. Эта тема уже не раз освещалась на сайте под разными углами: , самолюбие, – все это проявления колеблющейся самооценки, которая мечется между гордостью и неполноценностью.

Суррогаты «полноценной жизни»

Альфред Адлер утверждал, что комплекс неполноценности формируется в раннем детстве, когда ребенок начинает осознавать, что его возможности не безграничны, и далеко не все желания реализуемы.

Пожалуй, два самых очевидных ограничителя наших возможностей – это физическое тело (на уровне материальном) со всеми своими потребностями, и морализирующее воспитание (на уровне психологическом). Детские игры, наполненные фантазиями – один из способов компенсировать эти ограничения. Используя игрушки, ребенок, преодолевая ограничения, отыгрывает различные роли, реализовать которые в реальной жизни возможности нет – таким образом опосредованно воплощает свои желания.

С годами повзрослевший ребенок продолжает такое отыгрывание своих ограничений в актуальных его положению . Можно свою энергию сублимировать и выражать в творчестве. Можно свои комплексы отыгрывать, терроризируя окружающих – не самый продуктивный вариант. Можно изображать из себя особенного, или великого человека, как это делают . Можно реализовывать себя, аналогично детям, увлекаясь миром воображения, погружаясь в компьютерные игры, чтение романов, просмотр сериалов, где, забываясь, проживают чужую жизнь.

Один из самых популярных и общественно одобряемых вариантов компенсации комплекса неполноценности – это так называемый «успех». Неважно в чем, главное, чтобы человек сам в своей полноценности более не сомневался

То есть вариантов успокоить сомнения на собственный счет – множество. Практиковать тиранию, манию величия, срывать звезды с неба для этого необязательно.

Противоречивость комплекса неполноценности

В основе комплекса неполноценности таится страх. На поверхности – это страх оказаться неполноценным, и потому нелюбимым, отвергнутым, униженным, брошенным и одиноким. На глубинном уровне эти переживания сводятся к .

Какой бы искусственной и топорной ни была , в целом она (надо бы отдать ей должное) на свой лад побуждает к конструктивным переменам. Каждому знаком вкус удовлетворения, когда на прокорм совести был предложен так называемый «правильный» образ жизни. Мы радуемся и отдыхаем со спокойной душой после проделанного труда. В этом ракурсе комплекс неполноценности работает в купе с инстинктом выживания; природа, таким образом ограждает нас от опасного для жизни безделья. Поэтому и чувство вины, и чувство собственной ничтожности нельзя однозначно назвать какими-то зловредными неврозами. Они побуждают нас развиваться.

Но в этом вся загвоздка. Именно так вовлекаются в порочный круг, когда комплекс неполноценности вызывает одновременно и жажду самореализации, и страх в процессе этой «реализации» облажаться, пережив собственную никчемность и беспомощность теперь уже в обостренной форме. В итоге комплекс неполноценности стимулирует двигаться одновременно в двух противоположных направлениях. Человек жаждет перемен и одновременно этих перемен до ужаса боится, потому что они требуют реальных действий, которые со всей очевидностью выявляют все слабости.

В противостоянии жажды перемен и страха перед ними, как правило, поочередно побеждает то одно, то другое. Но если побеждает страх, ко всем прочим негативным ощущениям, может добавиться депрессия как переживание безвыходной бессмысленности собственной жизни. И в таком положении комплекс неполноценности цветет и плодоносит, опуская сознание в бездну личного ада.

Самообман комплекса неполноценности

Комплекс неполноценности – гнилая заноза в душе человека. И чтобы гримаса боли от этой занозы не коверкала фасад личности, обряжаются поверхностными масками на показ себе и окружающим. Наша социальная личность во многом – «собирательный образ», своеобразная психическая витрина. По Юнгу – это архетип «персона», личина, за которой человек прячет свои неугодные черты. .

Комплекс неполноценности порождает сомнения в собственных истинах, в том, кто ты есть и на что можешь опираться, следуя по жизни – все это и приводит к общей неуверенности в себе. Закомплексованный, неуверенный в себе человек боится, что его раздутый образ не выдержит контакта с реальностью, и он столкнется с собственным ничтожеством лицом к лицу.

Мы создаем самообман, чтобы спрятаться от реальности, чтобы сохранять лживые маски, которые защищают от осознания собственной беспомощности перед лицом жизни. В самых запущенных случаях этот механизм проявляется в серьезных клинических отклонениях.

Под влиянием комплекса неполноценности, единственное, чего на самом деле хотят в глубинах души – это, чтобы не отвергали, а без всякого осуждения приняли со всеми потрохами. Мы сами хотим принять себя в своем истинном обличии, чтобы избавиться от самобичевания и самоуничижения. Но на поверхности мы ожидаем одобрения, похвалы, хороших оценок, медалей и грамот, а в запущенной стадии – преклонений и простираний.

Зависимость от чужого мнения – это неспособность опираться на собственное мнение о себе, сомнение в своих знаниях о себе – оно же неуверенность в себе.

Не зря в голливудских фильмах одно из самых «обидных» ругательств – «неудачник» – человек, который игнорирует возможности, акцентируясь на причинах для пассивного бездействия, затаившись от страха в . Есть такое мнение, будто неудачник – это каждый пассажир автобуса старше 30-и лет. Но в реальности неудачником себя может почувствовать абсолютно каждый под действием личного комплекса неполноценности. Например, когда среди привычных образов ума, начинают фонить нереализованные мечты.

Зачастую мы покупаем дорогие, роскошные вещи исключительно ради самоутверждения, просто потому что нам стыдно ездить в общественном транспорте в дешевой одежде. В таком случае машина – это не средство передвижения, а только роскошь – всего лишь очередная игрушка и дань ненасытному комплексу. Внешний декор – лишь временный способ поддержать свой статус и заглушить неутолимый комплекс неполноценности. Когда смакуют свою нереализованность, становятся неудачником при любом раскладе – с деньгами, или без них, до тех пор, пока не изменят собственные пагубные убеждения.

Психология товара

Комплекс неполноценности – это психология товара. Человек сам выставляет себя на витрину жизни, чтобы сорвать одобрение потенциальных «покупателей». И если «товар» не берут, он сам включает себя в список непригодных к употреблению. Комплекс неполноценности – это выдуманный запах гнили, из-за которого товар самостоятельно зачисляет себя в «испорченные» и потому – пригодные к утилизации. Совсем иначе на этом рынке мыслит «покупатель».

Когда комплекс неполноценности у человека отсутствует, или выражен слабо, он не боится проигрывать, не боится ошибок и неудач, потому что те перестают символизировать низкое качество себя, а всего лишь дают полезный опыт.

Такой человек не чувствует потребности возвышаться за чужой счет, спокойно воспринимает и критику, и комплименты. В оценке ситуации опирается не на эмоции, а на , логику и разум.

Для восстановления и укрепления собственного психологического здоровья необходимо изучать и познавать себя. Методов много. Один из самых эффективных – работа с психологом, или систематический самоанализ. Помогают осознанность и медитация, ведение дневника, любая сознательная работа с мышлением и чувствами. Мощно срабатывает взаимодействие с людьми, когда мы узнаем себя глубже в отношениях. В целом все сводится к вскрыванию глубинной правды о себе и жизни.

Когда человек знает себя, ему не страшно проверять на прочность собственные убеждения. Даже если все мы идем по пути наименьшего сопротивления, желание упростить и облегчить свою жизнь – превосходная мотивация для личного роста.

Альфред Адлер . Главная идея Адлера состояла в том, что он отрицал положения Фрейда и Юнга о доминировании индивидуальных бессознательных инстинктов в личности и поведении человека, инстинктов, которые противопоставляют человека обществу. Не врожденные влечения, не врожденные архетипы, а чувство общности с другими людьми, стимулирующее социальные контакты и ориентацию на других людей, – вот та главная сила, которая определяет поведение и жизнь человека, считал Адлер.

Теория личности Адлера представляет собой хорошо структурированную систему, которая основана на нескольких положениях, объясняющих многочисленные варианты и пути развития личности: фиктивный финализм, стремление к превосходству, чувство неполноценности и компенсации, общественный интерес, стиль жизни, творческое «Я».

Идея фиктивного финализма была заимствована Адлером у известного немецкого философа Ганса Файгингера, утверждавшего, что все люди ориентируются в жизни посредством конструкций или фикций, которые организуют и систематизируют реальность, детерминируя наше поведение. У Файгингера Адлер также почерпнул идею о том, что мотивы человеческих поступков определяются в большей степени надеждами на будущее, а не опытом прошлого. Эта конечная цель может быть фикцией, идеалом, который нельзя реализовать, но тем не менее оказывается вполне реальным стимулом, определяющим устремления человека. Адлер также подчеркивал, что здоровый человек в принципе может освободиться от влияния фиктивных надежд и увидеть жизнь и будущее такими, какие они есть на самом деле. В то же время для невротиков это оказывается невыполнимым, и разрыв между реальностью и фикцией еще больше усиливает их напряжение.

Адлер считал, что большое значение в формировании структуры личности ребенка имеет его семья, люди, которые его окружают в первые годы жизни. Значение социального окружения особенно подчеркивалось Адлером (одним из первых в психоанализе), так как он исходил из мысли, что ребенок рождается не с готовыми структурами личности, но лишь с их прообразами, которые формируются в процессе жизни. Наиболее важной структурой он считал стиль жизни.

Развивая идею о стиле жизни, определяющем поведение человека, Адлер исходил из того, что это та детерминанта, которая определяет и систематизирует опыт человека. Стиль жизни тесно связан с чувством общности, одним из трех врожденных бессознательных чувств, составляющих структуру «Я». Чувство общности, или общественный интерес , служит своеобразным стержнем, который держит всю конструкцию стиля жизни, определяет ее содержание и направление. Чувство общности хотя и является врожденным, но может остаться неразвитым. Эта неразвитость чувства общности становится основой асоциального стиля жизни, причиной неврозов и конфликтов человека. Развитие чувства общности связано с близкими взрослыми, окружающими ребенка с детства, прежде всего с матерью. У отверженных детей, растущих с холодными, отгороженными от них матерями, чувство общности не развивается. Не развивается оно и у избалованных детей, так как чувство общности с матерью не переносится на других людей, остающихся для ребенка чужими. Уровень развития чувства общности определяет и систему представлений о себе и мире, которая создается каждым человеком. Неадекватность этой системы препятствует личностному росту, провоцирует развитие неврозов.

Формируя свой жизненный стиль, человек фактически сам творит свою "личность из сырого материала наследственности и опыта. Творческое «Я» , о котором писал Адлер, является своеобразным ферментом, который воздействует на факты окружающей действительности и трансформирует эти факты в личность человека, «личность субъективную, динамичную, единую, индивидуальную и обладающую уникальным стилем». Творческое «Я», с точки зрения Адлера, сообщает жизни человека смысл, оно творит как саму цель жизни, так и средства для ее достижения. Таким образом, Адлер рассматривал процессы формирования жизненной цели, стиля жизни как акты творчества, которые придают человеческой личности уникальность, сознательность и возможность управлять своей судьбой. В противовес Фрейду он подчеркивал, что люди – это не пешки в руках внешних сил, а сознательные целостности, самостоятельно и творчески создающие свою жизнь.

Если чувство общности определяет направление жизни, его стиль, то два других врожденных и бессознательных чувства – неполноценности и стремления к превосходству – служат источниками энергии, необходимой для развития личности. Оба эти чувства позитивны, это стимулы для личностного роста, для самосовершенствования. Если чувство неполноценности воздействует на человека, вызывая в нем желание преодолеть свой недостаток, то стремление к превосходству вызывает желание быть лучше всех, не только преодолеть недостаток, но и стать самым умелым и знающим. Эти чувства, с точки зрения Адлера, стимулируют не только индивидуальное развитие, но и развитие общества в целом, благодаря самосовершенствованию и открытиям, сделанным отдельными людьми. Существует и специальный механизм, помогающий развитию этих чувств, – компенсация.

Адлер выделял четыре основных вида компенсации – неполную, полную компенсацию, сверхкомпенсацию и мнимую компенсацию, или уход в болезнь . Соединение определенных видов компенсации с жизненным стилем и уровнем развития чувства общности позволило Адлеру создать одну из первых типологий развития личности детей.

Он считал, что развитое чувство общности, определяя социальный стиль жизни, дает возможность ребенку создать достаточно адекватную схему апперцепции. При этом дети с неполной компенсацией меньше чувствуют свою ущербность, так как они могут компенсироваться при помощи других людей, при помощи сверстников, от которых они не чувствуют отгороженности. Это особенно важно при физических дефектах, которые часто не дают возможности полной их компенсации и тем самым могут послужить причиной изоляции ребенка от сверстников, остановить его личностный рост и совершенствование.

Дети, которые смогли не только компенсировать свой недостаток, но и превзойти других в определенной деятельности, стараются обратить свои знания и умения на пользу людям, т.е. сверхкомпенсация детей при развитом чувстве общности не противопоставляет их другим, их стремление к превосходству не превращается в агрессию против людей. Примером такой сверхкомпенсации превосходства при социальном жизненном стиле для Адлера служили Демосфен, преодолевший свое заикание, Ф. Рузвельт, победивший свою физическую слабость, многие другие замечательные люди, не обязательно широко известные, но приносящие пользу окружающим.

В то же время при неразвитом чувстве общности у ребенка начинают уже в раннем детстве формироваться различные невротические комплексы, которые создают отклонения в развитии их личности. Так, неполная компенсация приводит к возникновению комплекса неполноценности, который вызывает неадекватность схемы апперцепции, изменяет жизненный стиль, делая ребенка тревожным, неуверенным в себе, завистливым, конформным и напряженным. Невозможность преодолеть свои дефекты, в особенности физические, часто приводит и к мнимой компенсации , при которой ребенок, так же как и позднее уже взрослый человек, начинает спекулировать своим недостатком, стараясь извлечь привилегии из внимания и сочувствия, которыми его окружают. Однако такой вид компенсации несовершенен, так как он останавливает личностный рост, формирует также неадекватную, завистливую, эгоистическую личность. В случае сверхкомпенсации у детей с неразвитым чувством общности стремление к самосовершенствованию трансформируется в невротический комплекс власти, доминирования и господства. Такие люди используют свои знания для приобретения власти над людьми, для порабощения их, думая не о пользе общества, но о своих выгодах. При этом также формируется неадекватная схема апперцепции, изменяющая стиль жизни. Эти люди становятся все большими тиранами и агрессорами, они подозревают окружающих в желании отнять у них власть и потому превращаются в подозрительных, жестоких, мстительных, не щадя даже своих близких. Для Адлера примерами такого стиля жизни были Нерон, Наполеон, Гитлер и другие авторитарные правители и тираны, не обязательно в масштабах страны, но и в рамках своей семьи, ближайшего окружения. При этом, с точки зрения Адлера, наиболее авторитарными и жестокими становятся дети избалованные, в то время как отверженным детям в большей степени присущ комплекс вины и неполноценности.

Таким образом, одним из главных качеств личности, которое помогает ей устоять в жизненных невзгодах, преодолеть трудности и достичь совершенства, является умение кооперироваться, сотрудничать с другими. Только в сотрудничестве человек может преодолеть свое чувство неполноценности, привнести ценный вклад в развитие всего человечества. Адлер писал, что если человек умеет сотрудничать с другими, он никогда не станет невротиком, в то время как недостаток кооперации становится причиной невротических и плохо приспособленных стилей жизни.

Карен Хорни . Если Адлер показал влияние социального окружения на развитие психики ребенка, а также указал путь к коррекции отклонений, появляющихся в процессе формирования его личности (компенсация, игра), то Карен Хорни пересмотрела роль защитных механизмов, связав их с формированием адекватного «образа «Я», возникающего уже в раннем детстве.

Говоря о том, что ребенок рождается с бессознательным чувством тревоги, Хорни писала, что оно связано с «имеющимся у ребенка ощущением одиночества и беспомощности в потенциально враждебном ему мире».

Хорни считала, что причинами развития этой тревоги могут быть и отчуждение родителей от ребенка, и чрезмерная их опека, подавляющая личность ребенка, враждебная атмосфера, дискриминация или, наоборот, слишком большое восхищение ребенком. Каким же образом такие противоречивые факторы могут стать основой развития тревоги? Отвечая на этот вопрос, Хорни выделила прежде всего два вида тревоги – физиологическую и психологическую. Физиологическая тревога связана со стремлением ребенка удовлетворить свои насущные потребности – в еде, питье, комфорте. Ребенок боится, что его вовремя не перепеленают, не покормят, и потому испытывает такую тревогу постоянно в первые, недели своего существования. Однако со временем, в том случае если мать и окружающие о нем заботятся и удовлетворяют его нужды, это беспокойство уходит. В том же случае, если его потребности не удовлетворяются, тревога нарастает и становится фоном для общей невротизации человека.

Однако если избавление от физиологической тревоги достигается простым уходом и удовлетворением основных потребностей детей, то преодоление психологической тревоги – более сложный процесс, так как оно связано с развитием адекватности «образа «Я». Введение понятия «образа «Я» стало одним из важнейших открытий Хорни. Она считала, что этот образ состоит из двух частей – знания о себе и отношения к себе. При этом в норме адекватность «образа «Я» связана с его когнитивной частью, т.е. со знаниями человека о себе самом, которые должны отражать его реальные способности и стремления. В то же время отношение к себе должно быть позитивным.

Хорни считала, что существует несколько «образов «Я» – «Я» реальное, «Я» идеальное и «Я» в глазах других людей. В идеале эти три образа «Я» должны совпадать между собой, только в этом случае можно говорить о нормальном развитии личности и ее устойчивости к неврозам. Если же идеальное «Я» отличается от реального, человек не может к себе хорошо относиться, и это мешает нормальному развитию личности, вызывает напряженность, тревогу, неуверенность в себе, т.е. является основой невротизации человека. К неврозу ведет и несовпадение реального «Я» и образа «Я» в глазах других людей, причем в данном случае неважно, думают ли окружающие о человеке лучше или хуже, чем он думает о себе сам. Таким образом, становится ясно, что пренебрежительное, негативное отношение к ребенку, так-же как и чрезмерное восхищение им, ведут к развитию тревоги, так как и в том и в другом случае мнение других не совпадает с реальным «образом «Я» ребенка.

Для того чтобы избавиться от тревоги, человек прибегает к психологической защите, которая направлена на преодоление конфликта между обществом и человеком, так как ее задача привести в соответствие мнение человека о себе и мнение о нем окружающих, т.е. привести в соответствие два «образа «Я ». Хорни выделила три основных вида защиты, в основе которых лежит удовлетворение определенных невротических потребностей. Если в норме все эти потребности и соответственно все эти виды защиты гармонически сочетаются между собой, то при отклонениях одна из них начинает доминировать, приводя к развитию у человека того или иного невротического комплекса.

Защиту человек находит либо в стремлении к людям (уступчивый тип), либо в стремлении против людей (агрессивный тип), либо в стремлении от людей (устраненный тип).

При развитии стремления к людям человек надеется преодолеть свою тревогу за счет соглашения с окружающими в надежде на то, что они в ответ на его конформную позицию не заметят (или сделают вид, что не замечают) неадекватность его «образа «Я». Развитие защиты в виде ухода, стремления «от людей» дает возможность человеку игнорировать мнения окружающих, оставшись наедине со своим «образом «Я». Попытка преодолеть тревогу, навязав свой «образ «Я» силой другим людям, также не оканчивается успехом, так как в этом случае у человека развиваются такие невротические потребности, как потребность в эксплуатации других, стремление к личным достижениям, к власти. Поэтому детям, у которых формируется неадекватный «образ «Я», необходима помощь психотерапевта, чтобы помочь ребенку понять самого себя и сформировать более адекватное представление о себе.

Эрик Эриксон . А. Фрейд и Э. Эриксон стали основателями концепции, которую назвали эго-психологией, так как главной частью структуры личности является не бессознательное Ид, как у Фрейда, а сознаваемая часть Эго, которая стремится в своем развитии к сохранению своей цельности и индивидуальности.

В своей теории Э. Эриксон пересмотрел позиции Фрейда не только в отношении иерархии структур личности, но и в понимании роли среды, культуры и социального окружения ребенка, которые, с его точки зрения, оказывают огромное влияние на развитие личности. Эриксон сделал специальный акцент на отношениях ребенка и семьи, а более конкретно на отношениях ребенок – мать. Он считал, что врожденные инстинкты человека являются отрывками стремлений, которые должны собираться, приобретать значение и организовываться в периоде затяжного детского возраста. Удлинение периода детства как раз и связано с этой необходимостью социализации детей. Поэтому Эриксон считал, что «инстинктивное вооружение» (сексуальное и агрессивное) у человека гораздо подвижнее и пластичнее, чем у животных. Организация и направление развития этих врожденных влечений связаны с методами воспитания и образования, которые изменяются от культуры к культуре и предопределяются традициями, т.е. каждое общество вырабатывает свои собственные институты социализации, чтобы помогать детям с различными индивидуальными качествами стать полноценными членами данной социальной группы.

Таким образом, Эриксон пришел к выводу о значительном влиянии культуры и социального окружения ребенка на его развитие. Главными для него становятся положения о роли среды, цельности личности и о необходимости постоянного развития и творчества личности в процессе ее жизни. Эриксон считал, что развитие личности продолжается всю жизнь, фактически до самой смерти человека. Влияют на этот процесс не только родители и близкие к ребенку люди, т.е. не только узкий круг людей, как считалось в традиционном психоанализе, но и друзья, работа, общество в целом. Сам этот процесс Эриксон называл формированием идентичности, подчеркивая важность сохранения и поддержания цельности личности, цельности Эго, которое является главным фактором устойчивости к неврозам.

Он выделил восемь основных этапов в развитии идентичности, в течение которых ребенок переходит от одной стадии осознания себя к другой. Эти стадии представляют собой серию критических периодов, которые должны быть преодолены в течение всей жизни. При этом конкретный этап не только формирует новое, необходимое для социальной жизни качество, но и подготавливает ребенка к следующему жизненному этапу. Каждая стадия дает возможность формирования противоположных качеств и черт характера, которые осознает в себе человек и с которыми он начинает себя идентифицировать.

Основное внимание Эриксон уделял кризису подростково-юношеского периода, который сопровождается важными биологическими и психологическими изменениями, так как с изменением образа своего тела меняется и образ собственного «Я» подростка. Кризис идентичности, который происходит в этот период, становится основой личностной и социальной идентичности, которая начинает осознаваться с этого времен Доказывая, в противовес ортодоксальному психоанализу, необходимость исследования хорошо социализированных и уверенных в себе подрост-ковТЗриксон подчеркивал, что основой нормального личностного развития как раз и является осознанное чувство цельности, идентичности.

Первая стадия – до года. В это время развитие детерминируется в основном близкими людьми, родителями, которые формируют у ребенка чувство базового доверия или недоверия, т.е. открытости к миру или настороженности, закрытости к окружающему.

Вторая стадия – с года до трех лет. В это время у детей развивается чувство автономности или зависимости от окружающих, которое связано с тем, как взрослые реагируют на первые попытки ребенка добиться самостоятельности. В какой-то степени описание этой стадии у Эриксона коррелирует с описанием формирования новообразования «Я-Сам» в отечественной психологии.

Третья стадия – с трех до шести лет. В это время у детей развивается либо чувство инициативы, либо чувство вины. Развитие этих чувств связано с тем, насколько благополучно протекает процесс социализации ребенка, насколько строгие правила поведения ему предлагаются и насколько жестко взрослые контролируют их соблюдение. В этот период ребенок учится соотносить свои желания с нормами, принятыми в обществе, реализо-вывать собственную активность в заданных обществом русле и нормах.

Четвертая стадия – с шести до 14 лет, в течение которой у ребенка развивается либо трудолюбие, либо чувство неполноценности. В этот период школа, учителя и одноклассники играют доминирующую роль в процессе самоидентификации. От того, насколько успешно ребенок начинает учиться, как у него складываются отношения с учителями и как они оценивают его успе-. хи в учебе, зависит развитие данных качеств личности.

Пятая стадия – с 14 до 20 лет – связана с формированием у подростка чувства ролевой идентичности или неопределенности. На этой стадии главным фактором являются общение со сверстниками, выбор профессии, способа достижения карьеры, т.е. фактически выбор путей построения своей дальнейшей жизни. Вот почему в это время для человека большое значение имеет адекватное осознание себя, своих способностей и своего предназначения, в русле которых он и строит свои ролевые отношения с окружающими.

Шестая стадия – с 20 до 35 лет связана с развитием близких, интимных отношений с окружающими, особенно с людьми противоположного пола. При отсутствии такой связи у человека развивается чувство изоляции, которое отчуждает его от людей.

Седьмая стадия – с 35 до 60-65 лет – одна из важнейших, по мнению Эриксона, так как она связана либо со стремлением человека к постоянному развитию, творчеству, либо со стремлением к постоянству, покою и стабильности. В этот период большое значение имеет работа, тот интерес, который она вызывает у человека, его удовлетворение своим статусным местом, а также его общение со своими детьми, воспитывая которых человек также может развиваться и сам. Желание стабильности, отвержение и боязнь новрго останавливают процесс саморазвития и гибельны для личности, считал Эриксон.

Восьмая , последняя, стадия наступает после 60-65 лет, когда человек пересматрива ет свою жизнь, подводя определенные итоги прожитым годам. В это время формируется чувство удовлетворения, осознания идентичности, целостности своей жизни, принятие ее в качестве своей. В противном случае человеком овладевает чувство отчаяния, жизнь кажется сотканной из отдельных, не связанных между собой эпизодов и прожитой зря. Естественно, что такое чувство является гибельным для личности и ведет к ее невротизации. 1

Это чувство отчаяния может возникнуть и раньше, но оно всегда связано с потерей идентичности, с «отвердением», частичным или полным, каких-то эпизодов жизни или свойств личности. Поэтому, хотя Эриксон и говорил о важности формирования у человека активной, открытой и творческой позиции, прежде всего он постоянно подчеркивал важность сохранения цельности, непротиворечивости структуры личности, писал о пагубности внутренних конфликтов. Ни один психолог до него не подвергал сомнению необходимость формирования самостоятельности или преодоления чувства неполноценности или вины. Эриксон, хотя и не считал эти качества положительными, тем не менее утверждал, что для детей с развитым чувством базового недоверия, зависимостью гораздо важнее оставаться в русле уже заданного пути развития, чем изменять его на противоположный, несвойственный им, так как он может нарушить цельность их личности, их идентичность. Поэтому для таких детей развитие инициативы, активности может оказаться губительным, в то время как неуверенность в своих силах поможет им найти адекватный для них способ жизни, выработать ролевую идентичность. В принципе эти взгляды Эриксона особенно важны для практической психологии, для коррекции и формирования у детей свойственного им, индивидуального стиля поведения.

Альфред Адлер в начале своей деятельности был одним из приверженцев психоаналитической теории Фрейда. Однако довольно скоро их взгляды разошлись. При этом, Адлер не просто выразил критику положений психоанализа, но и создал свою собственную теоретическую систему, которая не уступала фрейдовской по широте охвата главных аспектов человеческого поведения. Его теория носит название "индивидуальной психологии ". В этом названии отражён основной постулат его теории — единство и целостность каждой личности (слово "Individuum" на латыни означает "неделимый").

Некоторые открытия Адлера прочно вошли как в научный, так и в обыденный обиход. В первую очередь, это относится к его теории "комплекса неполноценности ".

С точки зрения Адлера, маленький ребёнок, особенно в первые годы жизни, остро чувствует свою слабость и зависимость от могущественных взрослых. Такая ситуация ощущается как неполноценность. Тем не менее, каждый человек переживает период зависимости, и ему присуще чувство неполноценности. Чтобы справиться с этим чувством используется стремление к превосходству, безупречности и совершенству. Это стремление является главной мотивационной силой в жизни человека.

Так выглядит нормальное положение дел. Однако встречаются случаи, когда чувство неполноценности, испытываемое ребёнком, становится чрезмерным. Такое чрезмерное чувство и является комплексом неполноценности. Адлер подчёркивал, что это не просто комплекс, а "почти болезнь, разрушительное действие которой различно в зависимости от обстоятельств ". В качестве причин развития комплекса Адлер выделял следующие факторы.

• Во-первых, физическая неполноценность. Одно из ранних произведений Адлера посвящено изучению психической компенсации физической неполноценности. Слабость какого-либо органа привлекает к себе повышенное внимание человека, и он стремится эту слабость скомпенсировать. Например, слабый и болезненный человек много времени отдаёт спорту, чтобы обрести силы и физическое здоровье. Однако компенсация не всегда бывает успешной. Если задача оказалась человеку не по силам, у него развивается комплекс неполноценности.
• Во-вторых, чрезмерная опека или отвержение со стороны родителей. Чрезмерная опека приводит к тому, ребёнок вырастает недостаточно уверенным в своих способностях, так как за него всегда все делали другие. К тому же, он избавлен от необходимости сотрудничать с другими людьми, так все его желания и так исполнялись. Впоследствии ему будет сложнее приспособиться к социальной жизни. У отвергаемых детей отсутствует уверенность в своей способности быть полезными, любимыми и оценёнными по достоинству.

Внешними признаками комплекса неполноценности у детей, Адлер считал нетерпение, самонадеянность, драчливость. Для взрослых характерны высказывания по типу "Да, но… ", "Я бы сделал это, если бы не… ". Они отражают их постоянные внутренние сомнения.

У людей с комплексом неполноценности тоже существует компенсация в виде стремления к превосходству. При этом оно, как и неполноценность, является чрезмерным. В таком случае говорят о комплексе превосходства. По сути, комплексы неполноценности и превосходства являются тесно связанными и дополняющими друг друга явлениями.

Что такое стремление к превосходству ? Как было сказано выше, оно возникает в ответ на чувство неполноценности и является ведущим мотивом деятельности человека. Интересно, что Адлер не сразу пришёл к такому выводу. На более ранних этапах своего научного пути движущей силой человеческого поведения он считал сначала агрессивность, а затем — стремление к власти. И только последним шагом в его теории стало стремление к превосходству. Адлер считал возможности развития под влиянием стремления к превосходству безграничными, как стремление от минуса к плюсу. Это стремление Адлер считал врождённым. Но от рождения оно присутствует в нас лишь в виде теоретической возможности, а не реальной данности. Стремление к превосходству каждый человек реализует по-своему. Эта разница проявляется в наших целях. Жизненные цели человека Адлер считал крайне важными. Он разделял мнение о том, что человеческое поведение в большей степени определяется представлениями о будущем, чем событиями прошлого. Представления о будущем он называл "фиктивными целями". Эти цели являются фиктивными, так как они либо вообще не соответствуют реальности, либо их реальность невозможно проверить. При этом фиктивные цели играют в жизни человека огромную организующую роль. Человек живёт так, как если бы эти цели были настоящими. Цель человека формируется на пятом году жизни и является фокусом стремления к превосходству. Таким образом, стремление к превосходству — это энергия, движущая сила человеческой деятельности, которая находит своё отражение в фиктивной жизненной цели человека.

Стремление к превосходству имеет несколько важных признаков.

Во-первых, оно представляет собой единый фундаментальный мотив, а не совокупность разрозненных стремлений.

Во-вторых, цели, которые выбирает человек для его реализации, могут быть как позитивными, так и негативными и эгоистическими.

Стремление к превосходству связано с постоянным увеличением напряжения по мере продвижения к цели. И, кроме того, люди не только стремятся к совершенству самостоятельно, но и совершенствуют культуру общества в целом.

Уже отмечалось, что стремление к превосходству, как и чувство неполноценности, может быть чрезмерным. Тогда говорят о "гипер-компенсации" и комплексе превосходства. В такой ситуации у человека возникает желание возвысить себя, принижая при этом других. Он выглядит обычно хвастливым и высокомерным. Это поведение маскирует внутреннюю неуверенность и невозможность принять себя. Человек может также выставлять напоказ и преувеличивать свои качества, при каждом удобном случае хвастаясь ими.

Комплекс превосходства часто побуждает человека выбирать для себя негативные цели, например, стать преступником. Причину преступности Адлер видел именно в комплексе превосходства, а не в изначальной порочности человеческой природы. Становясь убийцей или вором, человек может ощущать себя героем, радуясь тому, что он унизил или обманул других людей.

Идеи комплекса неполноценности и стремления к превосходству тесно связаны с понятием "социальный интерес ". Адлер считал обязательным изучение человека в его связи с обществом. Проводя аналогию с животным миром, Адлер утверждал, что все слабые особи объединяются в группы, чтобы более успешно защищаться и удовлетворять свои потребности. Человека Адлер относил к слабым особям. Кроме того, каждый человек обладает врождёнными недостатками, а нахождение в группе позволяет уменьшить их эффект.

Социальный интерес — это чувство общности, стремление вступать в отношения сотрудничества, способность любить и уважать окружающих, действовать в общих интересах.

Его, как и стремление к превосходству, Адлер считал врождённым качеством человека. Изначально он также существует в виде потенциальной возможности. Его развитие во многом зависит от правильности поведения родителей, которые могут, как успешно развить социальный интерес в ребёнке, так и полностью погасить его.

Мать своим примером должна демонстрировать любовь и хорошее отношение к отцу, другим детям и окружающим людям. Её задача — не просто пробудить в ребёнке социальный интерес, но и помочь вынести его за пределы семьи, распространив его на других людей. Если же мать сосредоточена только на ребёнке, у него не будет развиваться социальный интерес, у него не будет умения сотрудничать с другими людьми, так как в детстве в этом не было необходимости. Холодная или сосредоточенная на отце мать будет вызвать у ребёнка ощущение не востребованности, и его первые попытки проявления социального интереса остаются без внимания и поддержки. Дети авторитарных и эмоционально отстранённых отцов также лишаются социального интереса и преследуют цель достижения личного превосходства над другими. Несчастливый брак родителей, отсутствие хороших отношений в семье также негативно сказываются на развитии социального интереса.

Социальный интерес Адлер считал показателем психического здоровья. У нормальных, здоровых людей всегда присутствует стремление к благополучию всех людей, для них важны социальные цели. Плохо приспособленные люди эгоцентричны, у них доминируют личные цели, они заняты только своими интересами и самозащитой.

Необходимо отметить, что все компоненты теории Адлера связаны между собой. Например, комплекс неполноценности вызывает у человека развитие чрезмерного стремления к превосходству, которое, в свою очередь, влияет на жизненные цели, делая их эгоистичными, оторванными от социального интереса. Поэтому при лечении неврозов Адлер считал очень важным не только достичь понимания пациентом сложившейся ситуации, но и сформировать у него правильные цели и развить социальный интерес.

При этом концепция социального интереса несёт в себе некоторые противоречия. Например, цель человека может быть "очень социальной" — улучшение условий жизни для всех людей, а методы её достижения — жестокими и насильственными (терроризм). Или напротив, поведение человека социально (благотворительность), но оно служит достижению личных корыстных целей (повышению рейтинга на выборах).

Теория Адлера имела большое значение для развития психологии. Его иногда считают первым социальным психологом, благодаря изучению человека в контексте его окружения и общества в целом и открытию социального интереса. Кроме того, Адлера также считают предшественником гуманистической психологии, благодаря тому, что он считал человека "творцом своей судьбы ", (благодаря "Творческому Я " — важнейшей составляющей личности).

Литература.

1. Хьелл Л., Зиглер А. Теории личности.— СПб.: Питер, 1997.

2. Адлер А. Наука жить. — Киев. 1998.

3. Адлер А. Индивидуальная психология как путь к познанию и самопознанию человека // Очерки по индивидуальной психологии. — М. 2002.

Как уже было отмечено, Адлер полагал, что чувство неполноценности является источником всех устремлений человека к саморазвитию, росту и компетентности. Но какова же конечная цель, ради которой мы боремся и которая обеспечивает меру постоянства и целостности нашей жизни? Движет ли нами потребность попросту избавиться от чувства неполноценности? Или мы мотивированы стремлением безжалостно доминировать над другими? Или, быть может, нам нужен высокий статус? В поиске ответов на эти вопросы представления Адлера заметно менялись со временем. В своих ранних размышлениях он выражал убежденность в том, что великая движущая сила, управляющая человеческим поведением, - не что иное, как агрессивность. Позднее он отказался от идеи агрессивных устремлений в пользу «стремления к власти». В этой концепции слабость приравнивалась к феминности, а сила к маскулинности. Это была та стадия развития теории Адлера, когда он выдвинул идею «маскулинного протеста» - формы гиперкомпенсации, которую оба пола используют в попытке вытеснить чувства несостоятельности и неполноценности. Однако со временем Адлер отказался от концепции маскулинного протеста, посчитав ее неудовлетворительной для объяснения мотивации поведения у обычных, нормальных людей. Взамен он выдвинул более широкое положение, согласно которому люди стремятся к превосходству, и это состояние полностью отличается от комплекса превосходства. Таким образом, в его рассуждениях о конечной цели человеческой жизни было три различных этапа: быть агрессивным, быть могущественным и быть недосягаемым.

В последние годы жизни Адлер пришел к выводу о том, что стремление к превосходству является фундаментальным законом человеческой жизни; это «нечто, без чего жизнь человека невозможно представить» (Adler, 1956, р. 104). Эта «великая потребность возвыситься» от минуса до плюса, от несовершенства до совершенства и от неспособности до способности смело встречать лицом к лицу жизненные проблемы развита у всех людей. Трудно переоценить значение, которое Адлер придавал этой движущей силе. Он рассматривал стремление к превосходству (достижение наибольшего из возможного), как главный мотив в своей теории.

Адлер был убежден в том, что стремление к превосходству является врожденным и что мы никогда от него не освободимся, потому что это стремление и есть сама жизнь. Тем не менее, это чувство надо воспитывать и развивать, если мы хотим реализовать свой человеческий потенциал. От рождения оно присутствует у нас в виде теоретической возможности, а не реальной данности. Каждому из нас остается лишь осуществить эту возможность своим собственным путем. Адлер полагал, что этот процесс начинается на пятом году жизни, когда формируется жизненная цель, как фокус нашего стремления к превосходству. Будучи неясной и в основном неосознанной в начале своего формирования в детские годы, эта жизненная цель со временем становится источником мотивации, силой, организующей нашу жизнь и придающей ей смысл.

Адлер предлагал разные дополнительные идеи о природе и действии стремления к превосходству (Adler, 1964). Во-первых, он рассматривал его как единый фундаментальный мотив, а не как комбинацию отдельных побуждений. Этот мотив выражается в осознании ребенком того, что он бессилен и малоценен по сравнению с теми, кто его окружает. Во-вторых, он установил, что это великое стремление вперед и вверх по своей природе универсально: оно является общим для всех, в норме и патологии. В-третьих, превосходство как цель может принимать как негативное (деструктивное), так и позитивное (конструктивное) направление. Негативное направление обнаруживается у людей со слабой способностью к адаптации, таких, которые борются за превосходство посредством эгоистичного поведения и озабоченности достижением личной славы за счет других. Хорошо приспосабливающиеся люди, наоборот, проявляют свое стремление к превосходству в позитивном направлении, так, чтобы оно соотносилось с благополучием других людей. В-четвертых, утверждал Адлер, стремление к превосходству сопряжено с большими энергетическими тратами и усилиями. В результате влияния этой силы, сообщающей жизни энергию, уровень напряжения у индивидуума скорее растет, чем снижается. И, в-пятых, стремление к превосходству проявляется как на уровне индивидуума, так и на уровне общества. Мы стремимся стать совершенными не только как индивидуумы или члены общества - мы стремимся совершенствовать саму культуру нашего общества. В отличие от Фрейда, Адлер рассматривал индивидуума и общество обязательно в гармонии друг с другом.

Итак, Адлер описывал людей живущими в согласии с внешним миром, но постоянно стремящимися его улучшить. Однако гипотеза, согласно которой у человечества есть только одна конечная цель - развивать свою культуру - ничего не говорит нам о том, каким образом мы, как индивидуумы, пытаемся достичь данной цели. Эту проблему Адлер разрешал при помощи своей концепции стиля жизни.

Стиль жизни

Стиль жизни, в первоначальном варианте «жизненный план», или «путеводный образ», представляет собой наиболее характерную особенность динамической теории личности Адлера. В этой концепции, по существу идеографической, представлен уникальный для индивидуума способ адаптации к жизни, особенно в плане поставленных самим индивидуумом целей и способов их достижения. Согласно Адлеру, стиль жизни включает в себя уникальное соединение черт, способов поведения и привычек, которые, взятые в совокупности, определяют неповторимую картину существования индивидуума.

Как проявляется в действии стиль жизни индивидуума? Для ответа на этот вопрос мы должны ненадолго вернуться к понятиям неполноценности и компенсации, поскольку именно они лежат в основе наших стилей жизни. Адлер пришел к выводу, что в детстве мы все чувствуем себя неполноценными или в воображении, или в реальности, и это побуждает нас каким-то образом компенсироваться. Например, ребенок с плохой координацией может сосредоточить свои компенсаторные усилия на выработке выдающихся атлетических качеств. Его поведение, направляемое осознанием своих физических ограничений, становится, в свою очередь, стилем его жизни - комплексом поведенческой активности, направленной на преодоление неполноценности. Итак, стиль жизни основан на наших усилиях, направляемых на преодоление чувства неполноценности и, благодаря этому, упрочивающих чувство превосходства.

С точки зрения Адлера, стиль жизни настолько прочно закрепляется в возрасте четырех или пяти лет, что впоследствии почти не поддается тотальным изменениям. Конечно, люди продолжают находить новые способы выражения своего индивидуального жизненного стиля, но это, в сущности, является только совершенствованием и развитием основной структуры, заложенной в раннем детстве. Сформированный таким образом стиль жизни сохраняется и становится главным стержнем поведения в будущем. Другими словами, все, что мы делаем, формируется и направляется нашим, единственным в своем роде, стилем жизни. От него зависит, каким сторонам своей жизни и окружения мы будем уделять внимание, а какие будем игнорировать. Все наши психические процессы (например, восприятие, мышление и чувства) организованы в единое целое и приобретают значение в контексте нашего стиля жизни. Представим в качестве примера женщину, стремящуюся к превосходству путем расширения своих интеллектуальных возможностей. С позиции теории Адлера, ее стиль жизни предсказуемо предполагает сидячий образ жизни. Основной акцент она сделает на интенсивное чтение, изучение, размышления - то есть на все, что может послужить цели повышения ее интеллектуальной компетентности. Она может распланировать свой распорядок дня с точностью до минут - отдых и хобби, общение с семьей, друзьями и знакомыми, общественная активность - опять-таки в соответствии со своей основной целью. Другой человек, напротив, работает над своим физическим совершенствованием и структурирует жизнь таким образом, чтобы цель стала достижимой. Все, что он делает, нацелено на достижение превосходства в физическом плане. Очевидно, что в теории Адлера все аспекты поведения человека вытекают из его стиля жизни. Интеллектуал запоминает, размышляет, рассуждает, чувствует и действует совсем не так, как атлет, поскольку оба они представляют собой психологически противоположные типы, если говорить о них в терминах соответствующих стилей жизни.

Типы личности: установки, связанные со стилями жизни. Адлер напоминает, что постоянство нашей личности на протяжении жизни объясняется стилем жизни. Наша основная ориентация по отношению к внешнему миру также определяется стилем жизни. Он отмечал, что истинная форма нашего стиля жизни может быть распознана только при условии знания, какие пути и способы мы используем для решения жизненных проблем. Каждый человек неизбежно сталкивается с тремя глобальными проблемами: работа, дружба и любовь. С точки зрения Адлера, ни одна из этих задач не стоит особняком - они всегда взаимосвязаны, и их решение зависит от нашего стиля жизни: «Решение одной помогает приблизиться к решению других; и действительно, мы можем сказать, что они представляют собой разные аспекты одной и той же ситуации и одной и той же проблемы - необходимости для живых существ сохранять жизнь и продолжать жить в том окружении, которое у них есть» (Adler, 1956, р. 133).

Поскольку у каждого человека стиль жизни неповторим, выделение личностных типов по этому критерию возможно только в результате грубого обобщения. Придерживаясь этого мнения, Адлер весьма неохотно предложил типологию установок, обусловленных стилями жизни (Dreikurs, 1950). В этой классификации типы выделяются на основании того, как решаются три главные жизненные задачи. Сама классификация построена по принципу двухмерной схемы, где одно измерение представлено «социальным интересом», а другое - «степенью активности». Социальный интерес представляет собой чувство эмпатии ко всем людям; проявляется он в сотрудничестве с другими скорее ради общего успеха, чем для личных выгод. В теории Адлера социальный интерес выступает основным критерием психологической зрелости; его противоположностью является эгоистический интерес. Степень активности имеет отношение к тому, как человек подходит к решению жизненных проблем. Понятие «степень активности» совпадает по значению с современными понятиями «возбуждение», или «уровень энергии». Как считал Адлер, каждый человек имеет определенный энергетический уровень, в границах которого он ведет наступление на свои жизненные проблемы. Данный уровень энергии или активности обычно устанавливается в детстве; он может варьировать у разных людей от вялости, апатичности до постоянной неистовой активности. Степень активности играет конструктивную или деструктивную роль только в сочетании с социальным интересом.

Первые три адлеровских типа установок, сопутствующих стилям жизни, - это управление, получение и избегание. Для каждой из них характерна недостаточная выраженность социального интереса, но они различаются по степени активности. У четвертого типа, социально-полезного, присутствуют и высокий социальный интерес, и высокая степень активности. Адлер напоминает нам, что ни одна типология, какой бы хитроумной они ни была или ни казалась, не может точно описать стремление личности к превосходству, совершенству и целостности. Тем не менее, описание этих установок, сопутствующих стилям жизни, в некоторой степени облегчит понимание поведения человека с позиции теории Адлера.

Управляющий тип. Люди самоуверенные и напористые, с незначительным социальным интересом, если он вообще присутствует. Они активны, но не в социальном плане. Следовательно, их поведение не предполагает заботы о благополучии других. Для них характерна установка превосходства над внешним миром. Сталкиваясь с основными жизненными задачами, они решают их во враждебной, антисоциальной манере. Юные правонарушители и наркоманы - два примера людей, относящихся к управляющему типу по Адлеру.

Избегающий тип. У людей этого типа нет ни достаточного социального интереса, ни активности, необходимой для решения своих собственных проблем. Они больше опасаются неудачи, чем стремятся к успеху, их жизнь характеризуется социально-бесполезным поведением и бегством от решения жизненных задач. Иначе говоря, их целью является избегание всех проблем в жизни, и поэтому они уходят от всего, что предполагает возможность неудачи.

Социально-полезный тип. Этот тип человека - воплощение зрелости в системе взглядов Адлера. В нем соединены высокая степень социального интереса и высокий уровень активности. Являясь социально ориентированным, такой человек проявляет истинную заботу о других и заинтересован в общении с ними. Он воспринимает три основные жизненные задачи - работу, дружбу и любовь - как социальные проблемы. Человек, относящийся к данному типу, осознает, что решение этих жизненных задач требует сотрудничества, личного мужества и готовности вносить свой вклад в благоденствие других людей.

В двухмерной теории установок, сопутствующих стилям жизни, отсутствует одна возможная комбинация; высокий социальный интерес и низкая активность. Однако невозможно иметь высокий социальный интерес и не обладать высокой активностью. Иными словами, индивидуумам, имеющим высокий социальный интерес, приходится делать что-то, что принесет пользу другим людям.

Социальный интерес

Еще одна концепция, имеющая решающее значение в индивидуальной психологии Адлера - это социальный интерес .Концепция социального интереса отражает стойкое убеждение Адлера в том, что мы, люди, являемся социальными созданиями, и если мы хотим глубже понять себя, то должны рассматривать наши отношения с другими людьми и, еще более широко, - социально-культурный контекст, в котором мы живем. Но даже в большей степени данная концепция отражает принципиальные, хотя и постепенные изменения во взглядах Адлера на то, что же представляет собой огромная направляющая сила, лежащая в основе всех человеческих стремлений.

В самом начале своего научного пути Адлер полагал, что люди мотивированы ненасытной жаждой личной власти и потребностью доминировать над другими. В частности, он считал, что людей толкает вперед потребность преодолевать глубоко укоренившееся чувство неполноценности и стремление к превосходству. Эти взгляды встретили широкий протест. Действительно, Адлера много критиковали за то, что он делает упор на эгоистических мотивах, игнорируя социальные. Многие критики считали, что позиция Адлера в вопросе мотивации представляет собой не более, чем замаскированную версию доктрины Дарвина о том, что выживает сильнейший. Однако позднее, когда теоретическая система Адлера получила дальнейшее развитие, в ней было учтено, что люди в значительной степени мотивированы социальными побуждениями. А именно, людей побуждает к тем или иным действиям врожденный социальный инстинкт, который заставляет их отказываться от эгоистичных целей ради целей сообщества. Суть этого взгляда, нашедшего свое выражение в концепции социального интереса, состоит в том, что люди подчиняют свои личные потребности делу социальной пользы. Выражение «социальный интерес» происходит от немецкого неологизма Gemeinschaftsgefuhl - термина, значение которого невозможно полностью передать на другом языке одним словом или фразой. Это означает что-то вроде «социального чувства», «чувства общности» или «чувства солидарности». Оно также включает в себя значение членства в человеческом сообществе, то есть чувство идентификации с человечеством и сходства с каждым представителем человеческой расы.

Адлер считал, что предпосылки социального интереса являются врожденными. Поскольку каждый человек обладает им в некоторой степени, он является социальным созданием по своей природе, а не в результате образования привычки. Однако, подобно другим врожденным склонностям, социальный интерес не возникает автоматически, но требует, чтобы его осознанно развивали. Он воспитуем и дает результаты благодаря соответствующему руководству и тренировке.

Социальный интерес развивается в социальном окружении. Другие люди - прежде всего мать, а затем остальные члены семьи - способствуют процессу его развития. Однако именно мать, контакт с которой является первым в жизни ребенка и оказывает на него наибольшее влияние, прилагает огромные усилия к развитию социального интереса. По сути, Адлер рассматривает материнский вклад в воспитание как двойной труд: поощрение формирования зрелого социального интереса и помощь в направлении его за пределы сферы материнского влияния. Обе функции осуществлять нелегко, и на них всегда в той или иной степени влияет то, как ребенок объясняет поведение матери.

<Добровольная помощь в обеспечении питанием нуждающихся - одно из реальных проявлений социального интереса.>

Так как социальный интерес возникает в отношениях ребенка с матерью, ее задача состоит в том, чтобы воспитывать в ребенке чувство сотрудничества, стремление к установлению взаимосвязей и товарищеских отношений - качеств, которые Адлер считал тесно переплетенными. В идеале мать проявляет истинную любовь к своему ребенку - любовь, сосредоточенную на его благополучии, а не на собственном материнском тщеславии. Эта здоровая любовь проистекает из настоящей заботы о людях и дает возможность матери воспитывать у своего ребенка социальный интерес. Ее нежность к мужу, к другим детям и людям в целом служит ролевой моделью для ребенка, который усваивает благодаря этому образцу широкого социального интереса, что в мире существуют и другие значимые люди, а не только члены семьи.

Многие установки, сформированные в процессе материнского воспитания, могут также и подавлять у ребенка чувство социального интереса. Если, например, мать сосредоточена исключительно на своих детях, она не сможет научить их переносить социальный интерес на других людей. Если же она предпочитает исключительно своего мужа, избегает детей и общества, ее дети будут чувствовать себя нежеланными и обманутыми, и потенциальные возможности проявления их социального интереса останутся нереализованными. Любое поведение, укрепляющее в детях чувство, что ими пренебрегают и не любят, приводит их к потере самостоятельности и неспособности к сотрудничеству.

Адлер рассматривал отца как второй по важности источник влияния на развитие у ребенка социального интереса. Во-первых, у отца должна быть позитивная установка по отношению к жене, работе и обществу. Вдобавок к этому, его сформированный социальный интерес должен проявляться в отношениях с детьми. По Адлеру, идеальный отец тот, кто относится к своим детям как к равным и принимает активное участие, наряду с женой, в их воспитании. Отец должен избегать двух ошибок: эмоциональной отгороженности и родительского авторитаризма, имеющих, как ни странно, одинаковые последствия. Дети, чувствующие отчужденность родителей, обычно преследуют скорее цель достижения личного превосходства, чем превосходства, основанного на социальном интересе. Родительский авторитаризм также приводит к дефектному стилю жизни. Дети деспотичных отцов тоже научаются бороться за власть и личное, а не социальное превосходство.

Наконец, согласно Адлеру, огромное влияние на развитие у ребенка социального чувства оказывают отношения между отцом и матерью. Так, в случае несчастливого брака у детей мало шансов для развития социального интереса. Если жена не оказывает эмоциональной поддержки мужу и свои чувства отдает исключительно детям, они страдают, поскольку чрезмерная опека гасит социальный интерес. Если муж открыто критикует свою жену, дети теряют уважение к обоим родителям. Если между мужем и женой разлад, дети начинают играть с одним из родителей против другого. В этой игре в конце концов проигрывают дети: они неизбежно много теряют, когда их родители демонстрируют отсутствие взаимной любви.

Социальный интерес как показатель психического здоровья. Согласно Адлеру, выраженность социального интереса оказывается удобным критерием оценки психического здоровья индивидуума. Он ссылался на него, как на «барометр нормальности» - показатель, который можно использовать при оценке качества жизни человека. То есть, с позиции Адлера, наши жизни ценны только в той степени, в какой мы способствуем повышению ценности жизни других людей. Нормальные, здоровые люди по-настоящему беспокоятся о других; их стремление к превосходству социально позитивно и включает в себя стремление к благополучию всех людей. Хотя они понимают, что не все в этом мире правильно устроено, они берут на себя задачу улучшения участи человечества. Короче говоря, они знают, что их собственная жизнь не представляет абсолютной ценности, пока они не посвятят ее своим современникам и даже тем, кто еще не родился.

У плохо приспособленных людей, напротив, социальный интерес выражен недостаточно. Как мы увидим далее, они эгоцентричны, борются за личное превосходство и главенство над другими, у них нет социальных целей. Каждый из них живет жизнью, имеющей лишь личное значение - они поглощены своими интересами и самозащитой.

Творческое «Я»

Ранее мы отмечали, что фундамент стиля жизни закладывается в детские годы. По убеждению Адлера, стиль жизни настолько прочно кристаллизуется к пяти годам жизни ребенка, что потом он продвигается в этом же направлении всю жизнь. При односторонней интерпретации может показаться, что данное понимание формирования стиля жизни указывает на столь же сильный детерминизм в рассуждениях Адлера, как и у Фрейда. Фактически, оба они подчеркивали важность раннего опыта в формировании личности взрослого. Но, в отличие от Фрейда, Адлер понимал, что в поведении взрослого не просто оживают ранние переживания, а скорее имеет место проявление особенностей его личности, которая сформировалась в первые годы жизни. Более того, понятие стиля жизни не столь механистично, как могло бы показаться, особенно когда мы обращаемся к концепции творческого «Я», входящей в систему взглядов Адлера.

Концепция творческого «Я» является самым главным конструктом адлеровской теории, его высшим достижением как персонолога. Когда он открыл и ввел в свою систему этот конструкт, все остальные концепции заняли по отношению к нему подчиненное положение. В нем воплотился активный принцип человеческой жизни; то, что придает ей значимость. Именно это искал Адлер. Он утверждал, что стиль жизни формируется под влиянием творческих способностей личности. Иными словами, каждый человек имеет возможность свободно создавать свой собственный стиль жизни. В конечном счете, сами люди ответственны за то, кем они становятся и как они себя ведут. Эта творческая сила отвечает за цель жизни человека, определяет метод достижения данной цели и способствует развитию социального интереса. Та же самая творческая сила влияет на восприятие, память, фантазии и сны. Она делает каждого человека свободным (самоопределяющимся) индивидуумом.

Предполагая существование творческой силы, Адлер не отрицал влияния наследственности и окружения на формирование личности. Каждый ребенок рождается с уникальными генетическими возможностями, и он очень скоро приобретает свой уникальный социальный опыт. Однако люди - это нечто большее, чем просто результаты действия наследственности и окружающей среды. Люди являются созидательными существами, которые не только реагируют на свое окружение, но и воздействуют на него, а также получают от него ответные реакции. Человек использует наследственность и окружение как строительный материал для формирования здания личности, однако в архитектурном решении отражается его собственный стиль. Поэтому в конечном счете только сам человек ответственен за свой стиль жизни и установки по отношению к миру.

Где истоки творческой силы человека? Что побуждает ее развиваться? Адлер не полностью ответил на эти вопросы. Лучшим ответом на первый вопрос скорее всего будет следующий: творческая сила человека представляет собой результат долгой истории эволюции. Люди обладают творческой силой, потому что они являются людьми. Мы знаем, что творческие способности расцветают в раннем детстве, и это сопутствует развитию социального интереса, но почему именно и как он развивается, пока остается без объяснений. Тем не менее, их присутствие дает нам возможность создавать наш собственный уникальный стиль жизни, исходя из способностей и возможностей, данных наследственностью и окружением. В адлеровской концепции творческого «Я» отчетливо звучит его убежденность в том, что люди являются хозяевами своей собственной судьбы.

Порядок рождения

Исходя из важной роли социального контекста в развитии личности, Адлер обратил внимание на порядок рождения, как основную детерминанту установок, сопутствующих стилю жизни. А именно: если у детей одни и те же родители, и они растут примерно в одних и тех же семейных условиях, у них все же нет идентичного социального окружения. Опыт старшего или младшего ребенка в семье по отношению к другим детям, особенности влияния родительских установок и ценностей - все это меняется в результате появления в семье следующих детей и сильно влияет на формирование стиля жизни.

По Адлеру, порядок рождения (позиция) ребенка в семье имеет решающее значение. Особенно важно восприятие ситуации, что скорее всего сопутствует определенной позиции. То есть от того, какое значение придает ребенок сложившейся ситуации, зависит, как повлияет порядок его рождения на стиль жизни. Более того, поскольку это восприятие субъективно, у детей, находящихся в любой позиции, могут вырабатываться любые стили жизни. Однако в целом определенные психологические особенности оказались характерными именно для конкретной позиции ребенка в семье.

Первенец (старший ребенок). Согласно Адлеру, положение первенца можно считать завидным, пока он - единственный ребенок в семье. Родители обычно сильно переживают по поводу появления первого ребенка и поэтому всецело отдают себя ему, стремясь, чтобы все было «как полагается». Первенец получает безграничную любовь и заботу от родителей. Он, как правило, наслаждается своим безопасным и безмятежным существованием. Но это продолжается до тех пор, пока следующий ребенок не лишит его своим появлением привилегированного положения. Это событие драматическим образом меняет положение ребенка и его взгляд на мир.

Адлер часто описывал положение первенца при рождении второго ребенка, как положение «монарха, лишенного трона», и отмечал, что этот опыт может быть очень травматичным. Когда старший ребенок наблюдает, как его младший брат или сестра побеждает в соревновании за родительское внимание и нежность, он, естественно, будет склонен отвоевывать свое верховенство в семье. Однако это сражение за возвращение прежней центральной позиции в семейной системе с самого начала обречено на неудачу - прежнего не вернуть, как бы первенец не старался. Со временем ребенок осознает, что родители слишком заняты, слишком задерганы или слишком равнодушны, чтобы терпеть его инфантильные требования. Кроме того, у родителей гораздо больше власти, чем у ребенка, и они отвечают на его трудное поведение (требование к себе внимания) наказанием. В результате подобной семейной борьбы первенец «приучает себя к изоляции» и осваивает стратегию выживания в одиночку, не нуждаясь в чьей-либо привязанности или одобрении. Адлер также полагал, что самый старший ребенок в семье скорее всего консервативен, стремится к власти и предрасположен к лидерству. Поэтому он часто становится хранителем семейных установок и моральных стандартов.

Единственный ребенок. Адлер считал, что позиция единственного ребенка уникальна, потому что у него нет других братьев или сестер, с которыми ему приходилось бы конкурировать. Это обстоятельство, наряду с особой чувствительностью к материнской заботе, часто приводит единственного ребенка к сильному соперничеству с отцом. Он слишком долго и много находится под контролем матери и ожидает такой же защиты и заботы от других. Главной особенностью этого стиля жизни становится зависимость и эгоцентризм.

Такой ребенок на протяжении всего детства продолжает быть средоточием жизни семьи. Однако позднее он как бы внезапно пробуждается и открывает для себя, что больше не находится в центре внимания. Единственный ребенок никогда ни с кем не делил своего центрального положения, не боролся за эту позицию с братьями или сестрами. В результате у него часто бывают трудности во взаимоотношениях со сверстниками.

Второй (средний) ребенок. Второму ребенку с самого начала задает темп его старший брат или старшая сестра: ситуация стимулирует его побивать рекорды старшего сиблинга. Благодаря этому нередко темп его развития оказывается более высоким, чем у старшего ребенка. Например, второй ребенок может раньше, чем первый, начать разговаривать или ходить. «Он ведет себя так, как будто состязается в беге, и если кто-нибудь вырвется на пару шагов вперед, он поспешит его опередить. Он все время мчится на всех парах» (Adler, 1931, р. 148).

В результате второй ребенок вырастает соперничающим и честолюбивым. Его стиль жизни определяет постоянное стремление доказать, что он лучше своего старшего брата или сестры. Итак, для среднего ребенка характерна ориентация на достижения. Чтобы добиться превосходства, он использует как прямые, так и окольные методы. Адлер также полагал, что средний ребенок может ставить перед собой непомерно высокие цели, что фактически повышает вероятность возможных неудач. Интересно отметить, что Адлер сам был средним ребенком в семье.

Последний ребенок (самый младший). Положение последнего ребенка уникально во многих отношениях. Во-первых, он никогда не испытывает шока «лишения трона» другим сиблингом и, будучи «малышом» или «баловнем» семьи, может быть окружен заботой и вниманием со стороны не только родителей, но, как это бывает в больших семьях, старших братьев и сестер. Во-вторых, если родители ограничены в средствах, у него практически нет ничего своего, и ему приходится пользоваться вещами других членов семьи. В-третьих, положение старших детей позволяет им задавать тон; у них больше привилегий, чем у него, и поэтому он испытывает сильное чувство неполноценности, наряду с отсутствием чувства независимости.

Несмотря на это, младший ребенок обладает одним преимуществом: у него высокая мотивация превзойти старших сиблингов. В результате он часто становится самым быстрым пловцом, лучшим музыкантом, наиболее честолюбивым студентом. Адлер иногда говорил о «борющемся младшем ребенке», как о возможном будущем революционере.

Каждый из вышеприведенных примеров представляет собой стереотипное описание «типичного» старшего, единственного, среднего и самого младшего ребенка. Как отмечалось ранее, не у каждого ребенка стиль жизни полностью совпадает с общими описаниями, данными Адлером. Он утверждал лишь то, что позиция каждого ребенка в семье предполагает наличие определенных проблем (например, необходимость уступать центральное положение в семье после того, как был объектом всеобщего внимания, конкурировать с теми, у кого больше опыта и знаний и тому подобное). Интерес Адлера к взаимоотношениям в контексте порядка рождения являлся,таким образом, ничем иным, чем попыткой исследовать типы проблем, с которыми сталкиваются дети, а также решения, которые они могут принимать, чтобы совладать с этими проблемами.

Фикционный финализм

Как мы уже упоминали, по убеждению Адлера, все, что мы делаем в жизни, отмечено нашим стремлением к превосходству. Цель этого стремления - достичь совершенства, полноты и целостности в нашей жизни. Адлер полагал, что эта универсальная мотивационная тенденция принимает конкретную форму в виде стремления к субъективно понимаемой определяющей цели. Чтобы оценить эти рассуждения, необходимо рассмотреть адлеровскую концепцию фикционного финализма - идею о том, что поведение индивидуума подчинено им самим намеченным целям в отношении будущего.

Вскоре после того, как Адлер порвал с окружением Фрейда, он испытал влияние Ханса Вайингера, выдающегося европейского философа. Вайингер в своей книге «Философия возможного» (Vaihinger, 1911) развил идею о том, что на людей сильнее влияют их ожидания в отношении будущего, чем реальные прошлые переживания. Он утверждал, что многие люди на протяжении всей жизни действуют так, как если бы идеи, которыми они руководствуются, были объективно верными. В понимании Вайингера, людей побуждает к определенному поведению не только то, что истинно, но и то, что является таковым по их мнению. Книга Вайингера произвела на Адлера такое сильное впечатление, что он включил некоторые его концепции в свою теорию.

Адлер развивал мысль о том, что наши основные цели (те цели, которые определяют направление нашей жизни и ее назначение) представляют собой фиктивные цели ,соотнесенность которых с реальностью невозможно ни проверить, ни подтвердить. Некоторые люди, например, могут выстраивать свою жизнь, исходя из представления о том, что напряженная работа и чуть-чуть удачи помогают достичь почти всего. С точки зрения Адлера, это утверждение - просто фикция , потому что многие, кто напряженно работают, не получают ничего из того, что заслуживают. Другой пример фикции, оказывающей огромное влияние на бессчетное число людей, - вера в то, что Бог вознаградит их на небесах за то, что они жили на земле праведной жизнью. Саму веру в Бога и загробную жизнь можно считать по большому счету фикцией, поскольку не существует эмпирического или логического доказательства его существования. Тем не менее, подобные утверждения реальны для тех, кто принимает религиозную систему верований. Другими примерами фиктивных убеждений, способных оказывать влияние на ход нашей жизни, служат следующие: «Честность - лучшая политика», «Все люди созданы равными», «Мужчины стоят выше женщин».

По Адлеру, стремление индивидуума к превосходству управляется выбранной им фиктивной целью. Он также полагал, что превосходство как фиктивная цель является результатом самостоятельно принятого решения; эта цель сформирована собственной творческой силой индивидуума, что делает ее индивидуально-уникальной. Таким образом, стремление к превосходству как к фиктивной цели, являясь субъективно понимаемым идеалом, имеет огромное значение. Когда фиктивная цель индивидуума известна, все последующие действия наполняются смыслом, и его «история жизни» приобретает дополнительное объяснение.

Хотя фиктивные цели не имеют аналогов в реальности, они часто помогают нам более эффективно разрешать жизненные проблемы. Адлер настаивал на том, что, если подобные цели не выполняют функции ориентира в повседневной жизни, их следует или изменить, или отбросить. То, что фикция может быть полезной, звучит странно, но один пример прояснит этот вопрос. Женщина-врач стремится достичь более высокого профессионального уровня, по сравнению со своими коллегами. Но превосходство не имеет четких границ. Она всегда может узнать еще что-то новое по своей специальности. Конечно, она может больше времени посвящать чтению медицинских журналов. Кроме того, она может углублять свои знания, посещая заседания профессиональных обществ и медицинские семинары. Но конечной цели - достижения превосходств